Стратагемы срединного государства и самоопределение России
«Владыка запада меня впустил…»
«…Перед мною Красная река, мне быть мостом я приказал Дракону, владыка Запада меня впустил…» — Китайское старинное изречение-метафора
Краткая Концепция политологического исследования «Владыка Запада меня впустил…», «треугольник Киссинджера», 36 стратагем Срединного государства и самоопределение России в многополярном мире».
…В Китае создается авангардная инновационная модель развития экономики и общества. По динамизму и эффективности в мире ей нет равных. Она имеет черты сходства с Сверхобществом, феномен которого открыл и обосновал Александр Зиновьев в произведениях о Русском Коммунизме. Вопреки догматическим канонам, это небывалое Сверхобщество зародилась в СССР в одно историческое время с кризисом реального социализма. И могло стать превосходной альтернативой провалившемуся хрущевскому потребительскому «коммунизму». Увы, негаданный цивилизационный прорыв был пресечен в зародыше реакционным переворотом августа 1991 года.
Промысел Истории неисповедим. В 80-х годах Китай все еще оставался бедной «развивающейся» страной. Советский Союз сверхдержава с мощным экономическим, военным, ресурсным, интеллектуальным достоянием. Идеология «перестройки», увы, оказалась злосчастной профанацией «конвергенции двух Систем». Александр Зиновьев глубоко раскрыл причины, почему мы свернули на обочину.
Напротив, «социализм с китайской спецификой» после сорока лет экономического бума вышел на парадигму, с конфуцианской инаковой онтологией, зиновьевского Сверхобщества грядущего. Стратегический план Компартии к 100-летию образования Китайской Народной Республики под девизом Китайской Мечты соединяет идеалы справедливости с новизной технотронной эры.
«Инклюзивный капитализм» Манифеста Давоса никакого гармоничного Сверхобщества не предвещает. «Убогая душа частного интереса», по Марксу, пронизывает Манифест Шваба. Фарисейским риторическим отречением Фининтерна от сверхприбылей и даже института частной собственности в старом значении.
Блажен, кто верует в благодать «глобалистов». В лихолетье всемирной пандемии, экономических невзгод обществ «коллективного Запада» состояния 315 долларовых миллиардеров, мановением пресловутой «невидимой руки рынка», разом удвоились. Суровая статистика против баснословных откровений Клауса Шваба про «инклюзивный капитализм».
Китайская парадигма экономических реформ прямая противоположность российской, квази-либеральной, сумеречных девяностых. Между тем созданная «ревизионистом» Дэн Сяопином мощная экономическая модель не является специфически китайской. Прослеживается не поверхностное, но сущностное ее родство со СТАЛИНСКОЙ макроэкономической моделью 30-50-х годов. С той разницей, что после исчерпания переходного НЭПа в экономике СССР только две формы собственности — государственная и кооперативная, а частного капитала и след простыл. В КНР государственный и частный капитал в одной «упряжке» претворяют директивы правящей Компартии — превращения Китая в процветающую несокрушимую сверхдержаву. Марксистская, конфуцианская, модернистская ветви преобразования «социализма с китайской спецификой» тесно сплетены. Неспроста госсекретарь США Майк Помпео адресовал вздорные нападки не КНР — субъекту международного права, а правящей Коммунистической партии Китая.
«Неискоренимую» сталинистскую первооснову, от 1949 года, социализма Си Цзиньпина «обличают» и американские советологи старого закала.
Запад притворно нахваливал бестолковый туземный «монетаризм», либертарианскую «расхристанность» «Раши». И, напротив, почем зря, порицал «нерыночность» экономики Китая, тщетно домогаясь ее «либерализации». Китайские реформаторы избежали наших непоправимых ошибок, искусительных манков «либерализма». Последний так и не свил гнездо в пекинском Запретном городе.
Иосиф Сталин, мыслитель и политик, в известной мере предтеча Дэн Сяопина — зодчего китайского возрождения. Близок их творческий подход к идеологии марксизма-ленинизма, свободный от пущей правоверности и начетничества. Оглядки на относящиеся к реалиям 19-го века классические положения трудов Маркса и Энгельса. Живая практика революционеров в двадцатом веке их переросла и переосмыслила.
Дэн оставил маоизм в идеологическом обозе КПК. Так и мы, в сегодняшней суверенной России, отрешились от ельцинизма, ущербного «встраивания» в экономику «золотого миллиарда». В Российской Федерации ныне идет становление, вопреки противодействию «либерального» гнездовья истеблишмента, новой прагматичной парадигмы развития отечественной экономики. Если хватит политической воли перейти Рубикон — от псевдолиберальной, обанкротившейся, к неокейнсианской модели экономики. «…Дела, правильно начатые, сами родят богатство». — замечал Дмитрий Менделеев, автор знаменитого протекционистского Толкового тарифа.
Разворот к НЭПу-2022 осуществим на действительной основе планово-рыночного регулирования, межотраслевых балансов нобелевского лауреата Василия Леонтьева.
«Оффшорная аристократия» ставит препоны. «Независимый» Банк России противится созданию суверенной денежно-кредитной системы в РФ. Системные либералы все еще влиятельная, самодовлеющая сила в госаппарате, большом бизнесе, культуре и медиа.
Военно-политический кризис в отношениях России и Запада в ходе драматической масштабной операции наших Вооружённых Сил с целью ликвидации неотвратимой угрозы бандеровской хунты означает перемену судьбы России как исторической личности. Закономерный исход 30-летней злосчастной «либеральной» Реформации. Новая геостратегическая реальность февраля-марта 2022 года высветила два важнейших обстоятельств. В сегодняшней России, на поверку, существуют не одна, а две политические нации. Великодержавная, восходящая к традиции исторической России и прерванному изменой выродившейся партократии Советскому цивилизационному Проекту. И другая, меньшая, прозападная, компрадорская, исповедующая культ Золотого Тельца. Отныне их пути-дороги разошлись напрочь. Второй урок, «кто есть кто», сорвал маску «цивилизованного» Запада. Русофобская прострация, слепота, вздорность ветхого Старого мира означает забвение Realpolitik.
Вашингтонские стратеги попали впросак. «Рэнд корпорейшн» и прочие «фабрики мысли» не одолели «китайскую грамоту» классической Книге Перемен. Стратегия Пекина основывается на нелинейной «игре в связке трех сил» (Россия, Китай, США). Китайская Народная Республика и Индия не поддержали антироссийскую резолюцию при голосовании в Совете
Безопасности ООН. Заявления официальных представителей МИД КНР относительно противоборства «коллективного Запада» и России на Украине подтвердили неизменность приверженности Пекина «отношениям всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнерства с Россией в новую эпоху». Обязательство наших стран держаться вместе, спина к спине, выдержало проверку форс-мажорными событиями на Украине. Без преувеличения, поворотными для всего миропорядка.
…По мысли русского экономиста Михаила Аничкова (монография «Война и труд». 1900 г.) государство — «главный предприниматель» в народном хозяйстве, а не сторонняя «статистическая инстанция». В этом смысл предстоящего в России преобразования экономической модели развития, отношений государства, бизнеса, наемного труда. Верх возьмет не «логика намерений власть предержащих, а логика обстоятельств».
Познавательную и практическую ценность для нас содержит китайская коллективистская интегральная модель экономики, отношений власти и общества, свободы предпринимательства и жесткого централизма государственных институтов. На Западе это клеймят «автократией», но теневое самовластье «глубинного государства в США, Железная Пята по Джеку Лондону, нисколько не демократичней.
Исторический путь Китая, начиная от смелых реформ Дэн Сяопина в 70 годы прошлого века, раскрепостил предпринимательскую инициативу. Благодаря высокой норме накопления в ВВП, кратному росту инвестиций, экспортной экспансии на целые порядки возросли производительные силы Поднебесной. Доля Китая в мировом ВВП увеличилась с 1,7% до 17%. Горизонт народнохозяйственного планирования — 2049 год. Последовательное восхождение к зрелому обществу Китайской Мечты.
Экономика КНР первой восстановилась и быстро пошла в рост даже в условиях планетарного «ковидного» кризиса, сбоя товаропотоков в мировом хозяйстве.
…Либерализм, фашизм, глобализм, мультикультурализм — все идеологии увядающего капитализма — битые карты. Исчерпанность западнизма-глобализма стала особенно очевидна, когда он уперся в Великую Китайскую стену. Напротив, целостный, научный, подтвержденный исторической практикой, преображенный, вне официальных идеологических отсылок КПК, сталинизм — все еще живая практическая идеология. Наши записные либералы от столь «ретроградского» суждения впадут в ступор. Но ведь и новоиспеченный «инклюзивный капитализм» — престарелый оборотень.
Генетическая» связь сталинизма и современной идеологии китайской Компартии явственна, — находят А.Вассерман и С. Гончаренко — авторы аналитического исследования «Нержавеющий Сталин»» (Изд. «Вече». 2022 г.). Левацкий мелкобуржуазный маоизм «культурной революции» 70-х тяготел к троцкизму и стал, дескать, нестерпимой обузой для партии и страны. Между тем крайний «революционизм» Председателя Мао восхищал многих известных западных интеллектуалов-нонконформистов. К примеру, философа-основателя течения экзистенциализма Жана-Поля Сартра.
Из ультрареволюционного троцкизма «вылупились» американские неоконы-интервенционисты при дворе Буша-младшего. В окружении Джо Байдена «неоконы» — наиболее воинственная клика.
…Мао остался в Пантеоне. Поругание кумиров прошлого, «перенос треножников веры», в традиции Поднебесной, недопустимы.
Мы-то оказались крепки задним умом. Антисталиниский раж, затмение умов, наговоры «перестройки и гласности», в годовщину 30-летия заклания Союз ССР — лишь горькая досада, камень на сердце.
Схождение смыслов идеологии КПК сегодня и сталинизма пытливый ум распознает. Новизна идеологии и политики КПК в необычайном сплаве конфуцианства, марксизма и незападного модернизма. — замечают авторы «Нержавеющего Сталина».
Так что же, конкретно, от сталинизма в продвинутом «социализме с китайской спецификой»? Директивное планирование и выстраивание товарно-денежных отношений в народном хозяйстве. Китайский госкапитализм — сочетание свободы предпринимательства и авторитарного государственного устройства. Мощный централизм политической и экономической власти. Государственная собственность и контроль в базовых отраслях народного хозяйства. В банковском секторе, ВПК, стратегической инфраструктуре. Твердая монетарная политика Центрального банка. Субсидии казны экспортерам — подспорье внешнеторговой экспансии. Пятилетние планы развития, в которые вовлечен и набирающий силу частный капитал. Сильные надежные службы государственной безопасности. Политический контроль партии в армии. Суровая десница государства, осаживающая компрадорские поползновения. Наконец, идея общественного блага, первичного по отношению к преуспеянию индивидуумов.
«…В эпоху Дэн Сяопина — 1978-1998г.г. — марксизм вовсе не был отброшен, — утверждает китаевед Харро фон Зенгер в монографии «Стратагемы. Китайский способ жить и выживать», но, как и прежде, составлял духовную основу политики КПК». Эту идеологию Зенгер называет СИНОМАРКСИЗМОМ. Поборником и выразителем его современных смыслов является лидер Китая Си Цзиньпин.
Как глубоко соотносятся новейшая идеология Компартии Китая и сталинизм? Это мировоззренческая терра инкогнита. Книга под метафорическим заголовком «Владыка Запада меня впустил…» — самостоятельная попытка осмыслить, в первом приближении, этот загадочный спорный контент.